Пришла пора решать без промедления.
Сегодня же я должен наши выводы
представить королю для общей выгоды.
А он в делах военной безопасности
всегда вникает в мелочи и частности,
поэтому — держитесь беспристрастности,
секретности, конкретности и ясности.
Войны, конечно, нет и не предвидится.
Но так писать нельзя: король обидится.
Напишем, не утратив должной смелости,
что есть война и войско наше в целости.
Плевать, что мы цивильные чиновники:
в бумагах мы — всесильные полковники.
Напишем, что приложим всё умение,
чтоб разогнать машину наступления.
Машина никакая не завертится.
Но так писать нельзя: король рассердится.
Напишем, что, ввиду решенья твёрдого,
мы выступаем завтра в полчетвёртого.
Мы в тактике не смыслим и в баллистике,
зато весьма натасканы в лингвистике,
и главный фокус в том, что мы действительно
решенье соблюдём неукоснительно.
Но войско пусть ведёт кто побездарнее.
Мы выступим прекрасно и без армии.
А чтоб поднять значенье марша нашего,
присвоим мне, к примеру, чин фельдмаршала:
известен я и ревностью и честностью,
нельзя пренебрегать такой известностью.
Король мне доверяет, как родителям,
я буду вам достойным предводителем.
В итоге, не творя вреда родной стране,
мы высадимся где-нибудь на острове —
и там, перемежая труд веселием,
мы станем заниматься земледелием,
отваживать туземцев от язычества
и ждать, когда помрёт его величество —
или когда он спятит окончательно,
что более вероятно, но менее замечательно.
1989
Journal information