Когда какой-нибудь поэт
Отдавши с боем Богу душу,
Он в рай пойдет? А вот и нет!
Пускай он Пушкин или Кушнер,
Пускай он и лауреат
Какой нибудь из номинаций -
Его за шкирку хвать! и в ад
Потащит черт без аппеляций.
Верней, не в ад. Точней, не всех.
Ведь милосерден наш Создатель-
Коль не найдется тяжкий грех,
Тогда в чистилище, приятель.
И будет он сидеть, злодей,
За все свои шальные вирши...
Дрожа, что кто-то из людей
Статью в журнал о нем напишет,
И будет там: "Вот жил поэт,
Теперь его уж нету рядом...
Скажу, на весь на белый свет
Поэт тот был отменным гадом!"
И закрутятся жернова,
Согласно дьявольских традиций,
И сатанинская братва
Из инфернальных тех юстиций
Донос подхватит, подошьют
Тотчас же дело в три талмуда,
И повлекут поэта в суд,
И там, конечно же, засудят...
И пустит он слезу из глаз,
Понурым видом бесов теша...
О критики! в который раз
Прошу, не трогайте умерших.
Отдавши с боем Богу душу,
Он в рай пойдет? А вот и нет!
Пускай он Пушкин или Кушнер,
Пускай он и лауреат
Какой нибудь из номинаций -
Его за шкирку хвать! и в ад
Потащит черт без аппеляций.
Верней, не в ад. Точней, не всех.
Ведь милосерден наш Создатель-
Коль не найдется тяжкий грех,
Тогда в чистилище, приятель.
И будет он сидеть, злодей,
За все свои шальные вирши...
Дрожа, что кто-то из людей
Статью в журнал о нем напишет,
И будет там: "Вот жил поэт,
Теперь его уж нету рядом...
Скажу, на весь на белый свет
Поэт тот был отменным гадом!"
И закрутятся жернова,
Согласно дьявольских традиций,
И сатанинская братва
Из инфернальных тех юстиций
Донос подхватит, подошьют
Тотчас же дело в три талмуда,
И повлекут поэта в суд,
И там, конечно же, засудят...
И пустит он слезу из глаз,
Понурым видом бесов теша...
О критики! в который раз
Прошу, не трогайте умерших.
Journal information