- Всё смотришь? Всё хочешь понять?- спросил я его. Традиционно этот вопрос
был вместо приветствия, ибо Дед на него никогда не отвечал. Он вообще
предпочитал молчать, отделываясь лишь короткими фразами по существу. Так и
сейчас - он лишь молча протянул мне трубку, набитую невероятно вкусным,
ароматным табаком. Где он брал табак, для меня тоже всегда было загадкой - в
свои походы меня он никогда не звал, а Юлька и не просилась. Я затянулся
старой невероятно вкусной трубкой и посмотрел на Ворота.

- Слушай, Дед, а неужели тебе хочется, чтоб они снова открылись? Разве мы
плохо живем втроем? В следующем году пшеница взойдет, хлеб нам Юлька спечёт,
объедение... А, Дед? Может и не надо, чтоб они ещё раз открывались? Дед,
спокойнее нам так.
- Вот ты меня всё Дедом называешь, а сам, как старик, всего боишься,- Дед
посмотрел сначала на меня, потом на Ворота. - Ты помнишь, как Юлька к нам
пришла? Руки в крови, почти до костей порезаны, взгляд мычащий, всего
боится. Я думал - всё, постоит в Воротах и развернется, со многими так
бывало. Ан нет, огляделась, нас с тобой увидела и осталась.

Тирада была непривычно длинной для Деда, и он опять замолчал. Он посидел еще
пару минут, и пошел к дому нарубить дров для Юлькиной кухни, а я остался
сидеть и смотреть на Ворота. Не знаю почему, но не люблю я на них долго
смотреть, видать насмотрелся, когда был еще здесь один. Сидел часами,
смотрел и молчал. Все думал о чем-то. И однажды Ворота открылись, и появился
Дед. Растерянный, мокрый, закашлявшийся, выплевывающий воду. И я перестал
думать, я стал помогать ему прийти в себя. Постепенно мысли о месте, куда я
попал, да и о себе тоже меня оставили, я нашёл себя в помощи Деду, потом мы
вместе выхаживали Юльку... Девочке-самоубийце было хуже, чем мне или Деду.
Все-таки мы здоровые, взрослые мужики: один погиб на войне, второй упал в
прорубь - мы умерли быстро, даже не осознав этого. А Юлька: Юлька шла на
смерть сознательно, и успела провести время с другой стороны Ворот. Она
видела то, что не удалось увидеть ни мне, ни Деду. Возможно поэтому она
никогда и не выходила за пределы дома.

Неожиданно я почувствовал запах горящего железа и резины. Этот запах не мог
принадлежать нашему миру, так может пахнуть только Тот Мир... Я огляделся,
но ничего похожего на дым или пламя, не было.

Почему-то я понял, что сейчас произойдет.

Ворота открылись.

За Воротами горела машина. Это был красная спортивная иномарка, не виданная
мною раньше. Капот был смят, из-под него вырывалось пламя, откуда-то сзади
неслись клубы черного дыма. Внутри, уткнувшись головой в руль, сидела
женщина. Я хотел кинуться к ней и вытащить из машины, но вовремя вспомнил,
больше никогда не смогу пересечь Черту. Женщина открыла глаза, и медленно,
словно сомнамбула, вылезла из груды горячего смятого металла и вошла в
Ворота.

- У вас есть телефон?- спросила она. - Мне надо позвонить мужу:этот
проклятый грузовик: он: мне: я: - постепенно до неё начало доходить что, она
далеко от того места, где была всего несколько секунд назад. - Простите, а
где я нахожусь? Я попала в аварию, и :может, у меня что-то с головой? - она
озиралась по сторонам и щурилась, пытаясь увидеть шоссе, на котором она
попала в аварию. - Где я, кто вы?!! - она перешла на крик и подбежала ко
мне.

Ворота закрылись, отрезав от нас горящую машину и всё, что было по ту
сторону.

- Откройте!!! Сейчас же!!! - она бросилась к Воротам и начала их трясти,
тщетно пытаясь открыть. - Ты не представляешь, кто я!!! Кто у меня муж, да
он из тебя отбивную сделает,- она металась между мной и Воротами, стуча
кулачками то по мне, то по ним.

- Я не могу их открыть. И никто не может, - я не знал как ей сказать, как
объяснить, ведь до этого все почему-то сразу понимали всё сами, - эти Ворота
только в одну сторону. Ты не можешь уйти.
Она посмотрела на меня, как на идиота, и побежала в сторону леса. Присев на
пригорок, я остался ждать. Я знал, что будет дальше, и больше мне ничего не
оставалось - только ждать.

- Юлька на ужин зовет, она знает, что Ворота открывались, не спрашивай,
откуда, но знает. Спрашивает, четвертую порцию готовить, или как? - сообщил
незаметно подошедший Дед.
- Не знаю, Дед, первый раз такое... Пришла женщина, только не верит в то,
что с ней случилось. И мира у нее в душе тоже нет. Ужинайте вдвоём, а я
здесь посижу, ты мне табачку только отсыпь и иди.

Трубка практически кончилась, когда женщина вышла из леса. Она тихо подошла,
села рядом и протянула руку к трубке.
- А сигарет нормальных у тебя нет? А то я трубки как-то не очень:
- Сигарет здесь не бывает. Хочешь - кури трубку, хочешь - бросай курить, для
здоровья, говорят, полезно.
- Здоровье:- задумчиво протянула она. - Слушай, а может, я сплю? - без
перехода продолжила она. - Я по этому лесу бегала полдня. И куда б не
бежала, все равно прихожу обратно к этому дому с этими Воротами. Ведь так
только во сне бывает, бежишь по кругу, ноги вязнут, и ты опять на том же
месте,- она как-то очень по-детски всхлипнула.

Я молчал, надо было дать ей выговориться, самостоятельно дойти до выводов.
Есть вещи, которые мы должны понять сами, которые объяснить нельзя.

- А если не сплю, значит, я в больнице. Да, точно, я попала в аварию, сейчас
лежу в коме, и все это мне снится.
- Понимаешь, - я помолчал минуту, собираясь с мыслями.- Я не знаю, как тебе
объяснить. Я сам не знаю, что это за место, и почему мы все здесь. Ты веришь
в загробную жизнь? Вот, например, я. Я воевал, меня убили на войне, и я
попал сюда. Я никогда ни во что не верил, я просто делал то, что считал
правильным. И в один момент:вот я сижу на броне, а вот уже раз - я здесь. Я
долгое время пробыл здесь один. Много думал, переосмысливал свою жизнь и
тоже не мог найти покоя. Потом открылись Ворота, и появился Дед, циник,
атеист и неисправимый молчун. Спустя какое то время они открылись вновь, и к
нам пришла Юлька, восемнадцатилетняя девочка-наркоманка, порезавшая себе
вены в жуткой ломке... И вот мы все живём здесь, не знаю, правильное ли это
слово - <живём>, но тем не менее. Я никогда не знал ничего о послежизни. Не
знал ни о рае, ни об аде. Но здесь я обрел покой и тишину, Дед - свою
любимую рыбалку и охоту, а Юлька - семью, о которой ей так хочется
заботиться. Нам всем здесь спокойно. Может, и тебе чего-то не хватало в
жизни? Мы называем это место Порогом. Здесь каждый обретает покой и мир. И
ты тоже теперь с нами.

- Ты хочешь сказать, что я умерла?- практически прошептала она, - но ведь...
ведь это не правильно. Если для тебя, для этого твоего Деда и
наркоманки-самоубийцы вся эта сельская идиллия - рай, то почему я,
нормальный человек, попала в компанию к таким идиотам?,- она опять начала
срываться на крик. - Почему я должна после смерти жить в деревне?!! Я всю
жизнь боролась, чтоб вырваться из такой жизни?!! И теперь, когда я умерла,
какой-то тип в замызганной тельняшке говорит мне, что этот сраный хутор без
горячей воды и электричества - рай?!! Да не надо мне этого!!! Не хочу я
такого рая!!! Я шла на всё!!! Я вырывалась из такого, и что?!! - она
забилась в истерике.